С кем останется ребенок после развода
Кто и как определяет место жительства детей после развода родителей, какие факторы при этом учитывают, особенности оформления и другие вопросы — в материале «Ъ».
Выйти из полноэкранного режима
Развернуть на весь экран
Фото: Александр Патрин, Коммерсантъ
Как закон помогает определить место проживания детей
Развод семей с детьми происходит только в судебном порядке. Выбор способа определения места жительства ребенка после развода зависит от того, в каких отношениях остаются отец и мать после разрыва. Родители обязательно должны высказать свое решение на судебном заседании. Существует несколько способов оформить договоренность по данному вопросу:
— супруги могут заключить устное соглашение. Это возможно в том случае, если они сохранят хорошие отношения после разрыва. По мнению экспертов, устные договоренности ненадежны и приводят к тому, что в любой момент может возникнуть новый конфликт с инициированием судебных разбирательств;
— письменное соглашение является более надежным вариантом, но его также можно легко оспорить. Без соблюдения определенных правил оно также может не иметь юридической силы;
— нотариальное соглашение, которое супруги подписывают у нотариуса, оценивается экспертами как надежный вариант. Юрист составляет договор, в котором четко определяет правила проживания ребенка. Услуга нотариуса стоит около 8 тыс. руб., также нужно заплатить государственную пошлину.
Если супруги не могут договориться, то им следует обратиться в суд для подачи искового заявления об определении места жительства ребенка.
Судебная практика
Разногласия между матерью и отцом могут стать причиной затяжных судебных разбирательств. При участии в таком процессе необходимо быть готовым к посещению нескольких заседаний, которые могут откладываться на неопределенный срок по ряду причин: из-за загруженности органов власти, неявки истца или ответчика, сознательного затягивания процесса одной из сторон. Частично ускорить процесс можно, если подать отдельный иск на определение места проживания детей. В целом судебная практика показывает, что представители власти не торопятся принимать решения, так как они отвечают за дальнейшую судьбу ребенка.
Эксперты полагают, что помощь юриста при заинтересованности обеих сторон в воспитании детей в этом вопросе чаще всего необходима. Юрист поможет правильно составить иск, будет присутствовать на заседаниях, где сможет отстоять позицию родителя и учесть потребности ребенка.
Главные критерии для судебного решения
Судьи принимают решение исходя исключительно из интересов ребенка, рассматривая все детали:
— возраст сына или дочери;
— нравственные качества матери и отца;
— степень привязанности детей к каждому из родителей;
— отношение к ребенку сводных братьев и сестер, новых родственников;
— возможность каждого из родителей уделять время ребенку.
Материальный аспект играет важную роль, но не основную. Суд назначает минимальную сумму алиментов, об остальных выплатах бывшие супруги могут договориться отдельно.
Судебные ошибки — не редкость в подобных процессах, на практике фиксируется много случаев отмены решений суда об определении места жительства ребенка. Верховный суд может пересмотреть дело на основании факторов, которые не учел судья первой инстанции.
Мировое соглашение
Нередки ситуации, когда супруги не могут договориться самостоятельно и необходимо участие третьей стороны. В этом случае можно заключить мировое соглашение, документ составляют в суде и подписывают в досудебном порядке.
Если разногласия между бывшими мужем и женой урегулированы в соглашении, то судья прикладывает его к протоколу заседания. Производство по делу прекращается. Мировое соглашение имеет ту же юридическую значимость, что и решение суда. Его также следует неукоснительно выполнять во избежание санкций.
Нюансы судебных решений
Мать и отец обладают равными правами и обязанностями по воспитанию детей. Дети должны оставаться с тем родителем, который может лучше заботиться о здоровье и воспитании. В российских реалиях это чаще всего матери.
Обычно суды оставляют детей с матерью, если она не страдает алкоголизмом и наркоманией, не имеет проблем с законом и средствами к существованию. Возраст до трех лет также станет одним из аргументов для судьи в пользу матери.
Если ребенок является инвалидом, то суд обязан проверить отсутствие корыстных интересов опекунов. Участились случаи, когда родители желают получать пенсию по опекунству за инвалидами, но обязанности по уходу не выполняют.
В последнее время суд все чаще решает оставить ребенка с отцом. Это происходит в тех случаях, когда ясно, что мать не уделяет ребенку должного внимания, порой даже не являясь на судебные заседания по этому вопросу.
Чаще всего мнение самого ребенка является определяющим. Считается, что по достижении десяти лет гражданин сам может высказать мнение, с кем он хочет проживать. Судьи внимательно отслеживают возможные факторы давления на детей со стороны одного из родителей. Опрос ребенка происходит в присутствии психолога, опекуна, преподавателя, других лиц, имеющих отношение к разбирательству.
У родителей, находящихся на стадии развода, часто возникает вопрос, могут ли разъединить детей. Суд вправе это сделать, если сочтет, что брату и сестре следует жить раздельно с учетом сложившихся обстоятельств. Близнецов обычно не разделяют.
Какие документы следует подготовить для процесса
Для достижения поставленной цели каждый из родителей должен собрать доказательную базу. Среди документов, которые смогут помочь склонить судью на свою сторону, перечисляются:
— характеристика из детского сада или школы на воспитанника или ученика. В ней кратко описывают его моральные качества, степень заинтересованности родителей в его воспитании. Обычно указывают, кто приводит и отводит малыша из учебного или дошкольного заведения, общается с педагогами и так далее;
— cправки о наличии собственности, величине зарплаты и иных доходах, подтверждающие материальное благосостояние родителя;
— cправка, подтверждающая наркотическую или алкогольную зависимость второго родителя. Если этот фактор присутствует, то лучше сразу заявить об этом суду, не дожидаясь официальных запросов.
Свидетельские показания друзей и знакомых также весомы. В этом случае важно, чтобы они были правдивыми, так как при малейших сомнениях судья может заподозрить обман и принять строго противоположное решение.
Оксана Ждановская, адвокат, партнер адвокатского бюро «Дмитрий Матвеев и партнеры»:
«Я считаю, что развод может проходить «мирно» только в кавычках, потому что, несмотря на внешнее спокойствие, всегда есть скрытое основание айсберга, с которым можно столкнуться в любой момент. Если у супругов есть один или несколько несовершеннолетних детей, развод проходит только через суд. При расторжении брака супруги вправе представить на рассмотрение суда соглашение о месте жительства ребенка, только при условии их раздельного проживания. Родители подписывают его и определяют, с кем останется ребенок. Если они не достигли такого соглашения мирно или суд посчитал, что были нарушены интересы детей или одного из супругов, то тогда он сам определяет, с кем будет проживать несовершеннолетний ребенок после развода.
Прежде чем решить, с кем будет проживать ребенок, суд выясняет, каковы привязанность ребенка к каждому из родителей, возраст ребенка, нравственные и иные личные качества родителей и так далее. Нормами Семейного кодекса установлено право ребенка выражать свое мнение при решении в семье любых вопросов, затрагивающих его интересы. Детей, достигших возраста 10 лет, могут заслушать в ходе любого судебного разбирательства, учет их мнения обязателен за исключением тех ситуаций, когда это противоречит его интересам. Даже когда ребенку меньше 10 лет, например, если ему 9 лет, то, при определённых обстоятельствах, оно тоже может быть учтено судом.
Далеко не все заключают соглашения, но я как адвокат и как мать считаю, что нужно это делать, так как определенность дает спокойствие. Да, в большинстве случаев, когда ребенок еще маленький, например, ему три года, он остается с матерью. Но все равно есть риск, что один из супругов может изменить свое мнение по поводу места жительства ребенка. Например, обиженный родитель, которому не дают видеться с ребенком так, как ему хочется, может выждать время, а, например, уже в подростковом возрасте ребёнка заявить, что он должен жить с ним. И тогда суд может пересмотреть итоги соглашения, опираясь на другие факторы».
Марина Колоколова; группа «Прямая речь»
- Марина Колоколова подписаться отписаться
Почему взрослые дети не уважают своих родителей или «Как аукнется, так и откликнется»
Почему так происходит?
Когда начинается Эпоха большой нелюбви?
Дети редко перевирают наши слова.
Они удивительно точно повторяют все то,
чего нам не следовало говорить.
Уважение детей к родителям и старшим является самой важной из семи добродетелей. «Почитай отца твоего и мать…» (помните?). Если ребенок не уважает и не любит своих родителей, то он похож на молодое дерево, у которого нет корней, или на ручей, у которого больше нет источника.
Родители подарили нам жизнь. Трудно описать, какие усилия они приложили, чтобы вырастить нас такими, какие мы есть.
Чего же ожидают родители в ответ? Им необходимо внимание, забота, в идеале любовь, но прежде всего уважение (таким образом, ребенок показывает им свою благодарность).
Посмотрим значение слова «уважение»:
Уважение – это чувство почтения, отношение, основанное на признании достоинств, высоких качеств кого-либо, чего-либо. // Признание важности, значимости, ценности; высокая оценка.
А теперь задумаемся, много ли мы наблюдаем семей, где счастливо складывались бы отношения между взрослыми (взрослыми!) детьми и их родителями?
Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.
Родителям это всегда, признаться,
Обидно и странно. И все же, и все же,
Не надо тут видимо удивляться
И обижаться не надо тоже.
Любовь ведь не лавр под кудрявой кущей.
И чувствует в жизни острее тот,
Кто жертвует, действует, отдает,
Короче: дающий, а не берущий.
Любя безгранично своих детей,
Родители любят не только их,
Но плюс еще то, что в них было вложено:
Нежность, заботы, труды свои,
С невзгодами выигранные бои,
Всего и назвать даже невозможно!
А дети, приняв отеческий труд
И становясь усатыми «детками»,
Уже как должное все берут
И покровительственно зовут
Родителей «стариками» и «предками».
Когда же их ласково пожурят,
Напомнив про трудовое содружество,
Дети родителям говорят:
— Не надо товарищи, грустных тирад!
Жалоб поменьше, побольше мужества!
Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.
И все же не стоит детей корить.
Ведь им же не век щебетать на ветках.
Когда-то и им малышей растить,
Все перечувствовать, пережить
И побывать в «стариках» и «предках»!
Почему так происходит?
Когда начинается Эпоха большой нелюбви?
Чаще всего, родители любят своих маленьких детей (особенно, если они послушны) и они отвечают им взаимностью. Даже, если это не так большинство родителей никогда не признаются в своей нелюбви к детям (даже себе). Они терпеливо стараются удовлетворить их потребности. Но, давайте задумаемся, о каких потребностях идет речь? Чаще всего их забота касается удовлетворения физиологических (в еде и т.д.) потребностей и потребности в безопасности. Уже с потребностью в любви у многих возникают проблемы. Любовь подменяется гиперопекой. Излишняя забота не дает ребенку возможности развиваться, потому что развитие, как известно, может быть лишь на уровне преодоления. «Ребенок не растение, его нельзя взращивать в парнике, под колпаком собственного влияния» (А. Сорин). Таким образом, дети лишаются возможности научится доверять себе, растут с убеждением, что от них ничего не зависит. Зачастую такие отношения становятся для детей удушающими, и здесь есть два выхода – бунт и смирение. Хорошо, если ребенок бунтует. Хуже, если привыкает.
В последнем случае родители навсегда берут ответственность за жизнь своих детей. А ведь чем больше ответственности мы берем за своего ребенка, тем меньше ответственности у него остается. Тем самым мы инфантилизируем его и перегружаем себя. Никому не известно точно, в каком возрасте можно считать, что родители «совсем ни при чем», и будет ли такое когда-нибудь вообще. Поэтому они чувствуют пожизненную ответственность за все, что сделано их детьми. Итак, кто-то, вместо ребёнка (ЗА него) берёт на себя функцию контроля над ним. Зачем тогда ребёнку вырабатывать такое умение у себя?
Ламарк, аж в 18 веке сказал: «Неиспользуемая функция — атрофируется или дистрофируется». И чем дальше – тем хуже… Маленького ребенка легко контролировать, но дети растут. И чем меньше возможностей у родителей принимать непосредственное участие в жизни детей, тем больше их тревога из-за ощущения невозможности «пилотировать» их полет (ведь они и только они отвечают за результат!), и тем больше желание критиковать и запрещать – как попытка вернуть себе контроль. Вот и получается, что в большинстве случаев, когда дети ждут от родителей поддержки в своем становлении, родители больше тормозят их, чем помогают развиваться. Ребёнок вырастает во взрослого, который не имеет адекватного представления о собственных возможностях и не считает себя ответственным за свою жизнь.
Какое будущее ждет родителей таких детей?
«Все лучшее детям – до их старости?
Дети растут, обгоняя доходы родителей?»
И не нужно потом удивляться тому, что родителям так тяжело живется, а остальным в их окружении ни до чего нет дела! Вы думаете, что дети испытывают к таким родителям благодарность? Как бы ни так. То, что легко дается, обычно мало ценится, если вообще замечается.
Вывод: Не надо брать всю ответственность, нужно взять только свою!
Зачем родителям стремиться контролировать своего ребенка? Затем, что они рассматривают его как продолжение себя… Вы же контролируете свою руку или ногу? Поэтому для многих родителей это странный вопрос. А как обстоят дела с потребностями более высокого уровня? А никак. Можно ли сказать, что родители уважают своих детей? Понимают и ценят их индивидуальность? «Какая глупость» — с возмущением скажут многие родители. За что их уважать? Взрослых мы уважаем за достижения, у детей их нет…» (ой ли)
Много ли реальной теплоты и понимания интересов ребенка в подобных отношениях? Итак, родители (в лучшем случае) любят детей как часть себя… и все…Уважение к индивидуальности в этой системе отсутствует в принципе.
К чему это приводит?
Элементарное неуважение к личности в детском возрасте (а личность несомненно есть) обычно распространяется и дальше. Собственно, именно в этом и кроется одна из основных причин конфликтов между поколениями. Дети растут, но родители продолжают считать их своей собственностью, бесцеремонно вторгаясь в их личную жизнь.
Какие такие границы? У многих родителей в принципе отсутствует понятие личного пространства.
Как строится их общение? Как правило, по принципу «мама (папа) лучше знает, что тебе надо». Но ведь и по мере взросления детей мама тоже приобретает все больший жизненный опыт – а значит, снова знает лучше.
Родители стараются привить детям свои привычки и взгляды на жизнь. Им больно от того, что дети оказываются не такими, какими они хотят их видеть, поэтому они безжалостно искореняют любое инакомыслие и отличие, как сорняк. Конечно, из добрых побуждений (так им кажется). Они искренне стараются уберечь своих детей от ошибок. Вот только каким путем? Как правило, путем постоянного поиска недостатков и указания на них… Тем самым, они превращают их в неудачников, как в собственных глазах, так и в глазах самих же родителей. «Благими намерениями вымощена дорога в ад»…
Если родитель считает, что ребенок его продолжение, улучшенная копия, то ребенок неизбежно становится заложником родительских амбиций, комплексов, орудием для сведения счетов как с другими людьми, так и с миром в целом. Он «должен» оправдать надежды родителей, достичь того, что не смогли они, вести правильный по их понятиям образ жизни и т.д. На самом деле мы снова имеем дело с неуважением к личности другого, с отказом ему в праве самому решать, как жить. «Окажи родителям чуточку доверия, и они воспользуются им как ломом, чтобы вскрыть тебя и переустроить твою жизнь, лишив ее всякой перспективы» (Дуглас Коупленд) А «против лома, нет приема»…
Родительское тщеславие способно как помочь ребенку – поддержать в достижении результатов на собственном пути и после принести обоснованное чувство гордости за него, так и серьезно осложнить жизнь.
Сценарий в этом случае может развиваться несколькими путями.
1. Успешная реализация предписанного сценария ценой огромных усилий, дающая-таки родителям возможность гордиться ребенком, но идущая вразрез с его подлинными интересами. При этой схеме страдает сын / дочь.
2. Разочарование родителей по поводу неуспешности жизни сына (дочери), который либо не сумел реализовать предписанный родителями сценарий из-за отсутствия склонностей, либо и не пытался этого сделать. При таком развитии ситуации страдают как родители, так, скорее всего, и их дети. Осознание того, что разочаровал близких людей – более того, родителей (первые и, как правило, самые значимые фигуры в жизни любого человека) – может быть невыносимым грузом.
3. Достижение успеха вопреки желаниям родителей, возможно – реализация антисценария. При этой схеме, даже если жизнь человека складывается успешно и с его, и с общепринятой точек зрения, родительская гордость не имеет каких-либо оснований. Ведь успех достигнут не благодаря, а вопреки родителям и, фактически, служит опровержением их собственных убеждений, ценностей, а в конечном счете, всего их жизненного опыта (т.е. их жизни в целом). Такой вариант развития событий порой благоприятен для самого ребенка, его реализовавшего, но, как правило, не для родителей.
Следует помнить: любой сценарий (хоть прямой, хоть «антисценарий») – это жесткая схема, ограничивающая гибкость, мобильность, адаптивность личности. Если стремление опровергнуть сценарий, предписанный родителями, начинает определять жизнь человека, оно может завести его столь же далеко от его главной задачи – самореализации – как и покорное следование их воле.
Основная задача родителей – создать условия, в которых ребенок постепенно сможет научиться опираться на себя, обращаться к собственным ресурсам и развивать способность самому удовлетворять свои потребности. Главный отличительный признак хорошего родителя — он видит в ребенке человека (личность), а не «материал», из которого можно «вылепить» все, что родитель считает нужным.
К сожалению, многим родителям в голову не приходит, что радость за успех детей, признание их самостоятельности в его достижении и просто уважение к их индивидуальности также могут быть вкладом в создание детьми их собственной уникальной жизни.
А что касается основного орудия воспитательного процесса – критики и указания на ошибки, то «что посеешь, то и пожнешь».
Однажды к мудрецу пришел человек.
— Ты мудрый! Помоги мне! Мне плохо. Моя дочь не понимает меня. Она не слышит меня. Она не говорит со мной. Она жестокая. Зачем ей сердце?
— Когда ты вернешься домой, напиши ее портрет, отнеси его дочери и молча отдай ей.
На следующий день к мудрецу ворвался разгневанный человек и воскликнул:
— Зачем ты посоветовал мне вчера совершить этот глупый поступок!? Было плохо. А стало еще хуже! Она вернула мне рисунок, полная негодования!
— Что же она сказала тебе? — спросил мудрец.
— Она сказала: «Зачем ты мне это принес? Разве тебе недостаточно зеркала?»
Главное, что дети унаследовали от родителей – это привычку критиковать. Дети выросли такими, какие они есть рядом с ними. Оценивающими и критикующими, знающими «как надо», «как правильно» быть родителем. Родителем вообще и нашим в частности. Когда-то их родители много рассказывали им, что значит быть «хорошим» ребенком, теперь их очередь. Родители ведь считают возможным сравнивать детей с кем-то еще (в подавляющем большинстве случаев не в их пользу). Тогда почему они удивляются, что взрослые дети сравнивают родителей с кем-то? С кем-то, кто достиг большего, дал своим детям больше? «Уважение? За что уважать моих родителей, спрашивает взрослый ребенок – «Какая глупость» Взрослых мы уважаем за достижения, у моих родителей их нет…» (знакомая фраза, правда?).
Критикуя, воспитываешь лишь критиков. Сам критикуешь, а в ответ хочешь лишь благодарности и уважения? Но, откуда дети этому научатся, если родители им только замечания делают, тем самым прочно вбивая в голову идею, что они неудачники и все что они делают недостаточно хорошо?
Мы втянуты в круговой процесс неуважения. Воспитать в детях — уважение, если ты сам – НЕ УВАЖАЕШЬ других, НЕВОЗМОЖНО. Как обстоят дела у родителей с уважением других людей? Например, собственных родителей? «Что ты сам сделаешь для родителей своих, того же ожидай и себе от детей» (Питтак).
Уважению, благодарности и признанию достижений тоже учить надо, желательно на личном примере. «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, — так и вы поступайте с ними» (Лк. 6: 31).
«Один человек зашел в магазин и к своему немалому удивлению увидел, что за прилавком стоит Сам Бог.
Помявшись, посетитель все же решился подойти и спросил:
— Чего желает ваше сердце? – сказал Бог.
Недолго думая покупатель ответил:
— Я хочу счастья, мира в душе и свободы от страха… для себя и для всех остальных.
На это Бог сказал:
— Это можно. Но Я здесь не продаю плоды. Только семена».
Взрослые дети по-прежнему нуждаются в обратной связи, совете, помощи и одобрении родителей. Можно спорить насколько сильно (это зависит от того является ли родитель по-прежнему для них авторитетом) но с уверенностью можно сказать, что они нуждается в поддержке гораздо больше, чем в критике, негативных замечаниях и отрицательных оценках. Детям (в любом возрасте) очень важно получить от родителей подтверждение своего успеха, достижений, удачного освоения новых социальных ролей.
Почему родители не понимают этого? Почему так много критикуют и упрекают?
«1. Родители переносят на детей свой собственный опыт, создавая атмосферу воспитания через критику, в которой воспитывались сами.
2. Родители оценивают успехи детей, сравнивая их с тем, как относятся к собственным достижениям. И если они считают себя неудачниками, то им трудно признать успехи своих детей. Тот, кто не уважает себя, не способен уважать других. К сожалению, очень часто можно наблюдать, как самоутверждение одних осуществляется через поиск недостатков или обесценивание других. Подчас это происходит неосознанно, интуитивно и привычно, а иногда даже подчеркивается как ведущий жизненный принцип: «Ошибки надо находить, чтобы их изживать».
3. Дети нередко идут путем, в котором родители узнают самих себя (родительский сценарий). Предостерегая и ругая детей, они фактически критикуют самих себя в прошлом» (Н. Манухина).
Самое главное вовремя понять, что дети выросли. Иначе детям ничего не остается, как отстраняться от родителей или даже избавляться от них, как от старого балласта, — уехав куда-нибудь подальше. Какое уж тут уважение и благодарность…
Основой требований уважения к родителям является суждение о том, что пожилой человек заслуживает почтения уже потому, что он старше («Мы жизнь прожили! Доживешь до моих лет…»).
Однако, как не жестоко это звучит, теоретически человек старшего возраста заслуживает уважения:
– за то, что он о нас заботился и теперь вправе рассчитывать на ответную заботу;
– с годами он приобрел бесценный жизненный опыт.
За заботу, несомненно, спасибо – заботились, как умели и действительно вправе ожидать от нас ответной поддержки. Ожидать, а не требовать (как бы ни возмущало это многих родителей!).
«Родители и учителя – это в первую очередь дающие, а дети и ученики – берущие. Правда, родители тоже получают что-то от своих детей, а учителя от своих учеников. Но равновесия это не восстанавливает, а лишь смягчает его отсутствие. Но родители сами были когда-то детьми, а учителя – учениками. Свой долг они погашают, передавая следующему поколению то, что получили от предыдущего. И ту же возможность имеют их дети и ученики»
По сути, вообще неправильно рассматривать этот процесс как возвращение долга. Ведь невозможно отдать долг за жизнь, которую подарили нам родители. Такой долг никогда не может быть «погашен». А требование его вернуть вызывает протест детей: «Я вам ничего не должен», «Воспитывая меня вы лишь выполняли свой родительский долг» (причем для многих детей: «Родительский долг растет по мере погашения» (Г.Малкин), «Я вас не просил меня рожать». Если жизнь и забота о нас – это долг, то его можно вернуть только тому, у кого брал. Такая точка зрения останавливает течение жизни, порождая у детей вину, отчаяние и злость, а у родителей, которых «кинули», не вернув то, что взяли в долг, ощущение бессмысленности прожитой жизни. Другое дело, если рассматривать отношения родителей и детей как вклад в их развитие. «Вклад – это предоставление кому-то в пользование результатов своих достижений на договорных условиях: под проценты, в обмен на что-либо, на определенных условиях, понятных обеим сторонам. Долг – это груз, вклад – это поддержка. Вкладывая в детей, родители могут надеяться на получение «процента» в старости: их внимание, помощь, уход. Это то, что родители получили от своих родителей, когда сами были детьми. Это то, что их дети дадут своим детям. Именно дадут, а не отдадут» (Н. Манухина). Поэтому важно воспитывать детей, которые понимают, что в жизни необходимо не только брать, но и давать. Иначе неизбежны обвинения в недостаточности вложения, либо вообще обесценивание родительского вклада (недодали, дали, но не то и т.д.)
Можно ли исправить такие отношения? В подавляющем большинстве, можно (было бы желание). Каким образом? Решится вступить в диалог. Разобраться во взаимных ожиданиях (ведь они не всегда очевидны для другой стороны!). Выразить свои чувства, ведь там, где есть такая ненависть, обязательно есть и любовь. Просто взаимные обиды не дают ей возможности «выйти наружу», как могильная плита перекрывают доступ к свободе от взаимных обвинений, критики, недовольства. Те родители, которые искренне радуются достижениям своих детей, всегда остаются нужными и желанными для них. Их дети признают, что многому хорошему и полезному их научили родители. Признание другого делает свободным самого себя. И тогда появляется радость общения. И звучат слова принятия, благодарности в адрес друг друга (именно друг друга). А о том, как будет происходить это общение всегда можно договориться. Как «взрослый» с «взрослым». Ведь в норме родители не живут только ради детей, только их жизнью, они имеют свои интересы, строят отношения со многими людьми. Не хранят все «сбережения» (вклады) в одном банке…
С уважением к жизненному опыту родителей сложнее. Жизненный опыт ценен в том случае, если делает человека мудрее. Но если когда-то пожилые люди являлись, по существу, носителями традиции, передаваемой следующим, подрастающим поколениям, то в наше время это не обязательно так. Что же касается мудрости, то многим из представителей старшего поколения она отнюдь не присуща. Если что-то с годами и наживается, то это скорее обида на весь мир в сочетании с никуда не девающимся желанием лезть в жизнь давно взрослых детей. Мудрость предполагает расширение картины мира с учетом большого жизненного опыта. А, следовательно, большую гибкость и терпимость к другим, в основе которых лежит знание людей, понимание того, что все мы отличаемся друг от друга, и уважение к индивидуальности.
Конфликт «отцов и детей» — вечен. Любое общество представляет собой систему взаимодействия возрастных слоев, а его развитие – это последовательная смена и преемственность поколений, которая всегда избирательна: одни знания, нормы и ценности усваиваются и передаются следующим поколениям, другие, не соответствующие изменившимся условиям, отвергаются или трансформируются.
Родители и дети смотрят на мир с разных точек зрения. Дети хотят перемен, родители сдерживают прогресс, вызываемый детьми, чтобы переход от старого к новому прошел более гладко. «Молодым кажется, что старики глупы, но старики-то знают, что молодые — дурачки!» ( Агата Кристи). Важно не забывать о взаимном уважении (именно взаимном, а не прятаться за фразой «яйцо курицу не учит»), признавать право на инакомыслие.
Так кто должен начать движение навстречу (если есть желание наладить отношения)? Дети или родители?
Если это родители, то не им ли следует первыми сделать шаг навстречу детям? Если это дети, то не пора ли им прекратить строить стены, и начать строить мосты? Но, ведь в большинстве случаев, и те и другие считают, что их дело требовать (любви, заботы, уважения, благодарности). Требования -это путь в никуда. Так может пора изменить направление (перейти от движения «от» друг друга к движению «к»)? А если не получается, пойти на терапию, где специалист, не вовлеченный в семейные «разборки», поможет наладить контакт…
Автор — Уласевич Тина Васильевна
Фото — psihologiya-dlya-vseh.ru
Просмотров всего: , сегодня:
Чем закрывают сторону отца и стены
ЧТО ТАКОЕ ТРАВМА ОТВЕРЖЕНИЯ
И КАК ОТ НЕЕ ИЗБАВИТЬСЯ
Я НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЮ
Эмоциональная холодность родителей травмирует ребенка. Во взрослой жизни эта травма мешает человеку выстраивать близкие отношения с другими. Люди с травмой отвержения рассказали «Снобу», через что им пришлось пройти в детстве и как их недоверие к миру портит им жизнь, а психологи — как прожить негативные чувства, простить родителей и научиться любить, чтобы исцелиться
История Анны
История Ольги
История Анны
«Я не умею выстраивать здоровые отношения с людьми»
Анна, 31 год
Мой папа — невротичный и жесткий, а мама — замкнутая и эмоционально холодная. У них обоих были сложные отношения со своими родителями. Папу родители тиранили и унижали лет до 20. Мама вообще не знала ласки и любви: ее родители пили и дрались, мать била. Когда маме было восемь лет, ее мать зарезали в пьяной драке. Дедушка женился, и мачеха тоже била маму. Потом мама долгое время жила у своих теток и была предоставлена сама себе.
Я росла под гиперконтролем. Папа бил меня в наказание за проступки, а мама никогда не заступалась. Пару раз я убегала из дома, потом возвращалась и получала еще. Я старалась быть хорошей девочкой, пока в какой-то момент мне не стало безразлично, накажут или нет. Я просто делала то, что считала нужным, и получала за это. Меня это не останавливало. Став взрослой, я съехала от родителей. Они чуть-чуть переросли свои собственные травмы, и на расстоянии я получала от них больше тепла.
В моей душе по-прежнему жила боль и обида на родителей, но со временем эти чувства вытеснились: всякий раз, когда меня отвергали или критиковали, я понимала, что мне должно быть неприятно, но ничего не чувствовала. Два с половиной года назад у меня начались панические атаки, и я пошла к психологу. Мы стали углубляться в мое прошлое и прорабатывать травмы. По заданию психолога я решила поговорить с родителями. Не помню точно, как начала разговор. Сказала, что отношения у нас были непростыми и мне крайне важно услышать от них, что они меня любят. Родители сказали это, поплакали чуть-чуть. На время мне полегчало: месяц-два я ходила радостная, а потом все вернулось на круги своя. Обида никуда не ушла. Сейчас я почти не общаюсь с родителями: время от времени звоню маме, но давно уже не приезжаю в родительский дом.
Я не умею выстраивать нормальные здоровые отношения с людьми. Меня пугает их теплое отношение ко мне. Никому не доверяю, думаю, что меня хотят обмануть или просто обращаются со мной хорошо из вежливости, и я так же вежливо держу дистанцию, никому ничего не рассказывая о себе. Я перестала говорить о своих чувствах с мужем, потому что это бесполезно. Любой брак, на мой взгляд, обречен на угасание в нем любви и нежности. Я разочаровалась в отношениях и не ищу их. Когда недавно влюбилась, просто отогнала чувства как ненужные, понимая, что все закончится и мне будет больно. Пусть лучше мне будет больно сейчас, чем потом, когда все зайдет слишком далеко.
Сейчас у меня переходный период: заново учусь открываться и доверять людям, но это дается мне очень тяжело. За травмой отвержения лежит глубокий дефицит любви, но без проживания эмоций, которые сопровождали эту травму, невозможно исцелиться. Это не избавление, но новый опыт. И я в процессе.
В истории Анны четко прослеживается негативный семейный сценарий, когда жестокое обращение и отсутствие любви повторяется из поколения в поколение. Эмоционально холодная мать не дает достаточно тепла и любви своему ребенку, и у него уже во взрослой жизни в каких-то стрессовых ситуациях (ссора с партнером, критика коллег и т. д.) активизируется травма отвержения. Постепенно человек приходит к выводу: «Это не я вам не нужен, это вы мне не нужны». Он, боясь боли и разочарований, пресекает на корню позитивные чувства к другим людям и не верит в искренность таких чувств по отношению к себе.
Хотя Анна понимает, что ее родителей просто не научили любить их собственные родители и они растили ее как могли, она не может их простить, а значит, и освободиться. Нужно прожить свои негативные эмоции по отношению к родителям, принять часть их опыта и закрыть ситуацию для себя. Это можно сделать как в группе, так и одному, под наблюдением специалиста, используя, например, технику «пустого стула». Нужно представить, что перед вами на стуле сидит человек, который вас обидел, и высказать ему все свои обиды. Потом сесть на стул и ответить на эти обиды с позиции оппонента, отыграв его роль. Таким образом реконструируется диалог и отрабатываются самые глубокие и табуированные чувства.
Часто из-за зашкаливающих эмоций человеку бывает сложно выразить свои мысли. В этом случае можно прописать все свои обиды в письме (его даже не нужно отправлять). Важно, чтобы письмо заканчивалось прощением. Обида, даже справедливая, разрушает того, кто обижается. Непроработанные негативные чувства, которые человек копит в себе и не хочет отпускать, могут перерасти в психосоматические заболевания. Стремясь к прощению, человек должен думать в первую очередь о себе и своем здоровье.
Человек с травмой отвержения не умеет любить. Для того чтобы разморозить это чувство и культивировать его в себе, нужно бескорыстно делать добрые дела. Начать можно с малого: например, сказать доброе слово прохожему, помочь пожилой соседке донести тяжелую сумку. Можно устроиться волонтером в приют. Когда человек делает что-то бескорыстно и получает взамен искреннюю благодарность и положительные эмоции, он постепенно учится любить и наполняет себя этой любовью.
Ирина Кутянова
психолог семейного центра «Печатники»
Ирина Кутянова
психолог семейного центра «Печатники»
В истории Анны четко прослеживается негативный семейный сценарий, когда жестокое обращение и отсутствие любви повторяется из поколения в поколение. Эмоционально холодная мать не дает достаточно тепла и любви своему ребенку, и у него уже во взрослой жизни в каких-то стрессовых ситуациях (ссора с партнером, критика коллег и т. д.) активизируется травма отвержения. Постепенно человек приходит к выводу: «Это не я вам не нужен, это вы мне не нужны». Он, боясь боли и разочарований, пресекает на корню позитивные чувства к другим людям и не верит в искренность таких чувств по отношению к себе.
Хотя Анна понимает, что ее родителей просто не научили любить их собственные родители и они растили ее как могли, она не может их простить, а значит, и освободиться. Нужно прожить свои негативные эмоции по отношению к родителям, принять часть их опыта и закрыть ситуацию для себя. Это можно сделать как в группе, так и одному, под наблюдением специалиста, используя, например, технику «пустого стула». Нужно представить, что перед вами на стуле сидит человек, который вас обидел, и высказать ему все свои обиды. Потом сесть на стул и ответить на эти обиды с позиции оппонента, отыграв его роль. Таким образом реконструируется диалог и отрабатываются самые глубокие и табуированные чувства.
Часто из-за зашкаливающих эмоций человеку бывает сложно выразить свои мысли. В этом случае можно прописать все свои обиды в письме (его даже не нужно отправлять). Важно, чтобы письмо заканчивалось прощением. Обида, даже справедливая, разрушает того, кто обижается. Непроработанные негативные чувства, которые человек копит в себе и не хочет отпускать, могут перерасти в психосоматические заболевания. Стремясь к прощению, человек должен думать в первую очередь о себе и своем здоровье.
Человек с травмой отвержения не умеет любить. Для того чтобы разморозить это чувство и культивировать его в себе, нужно бескорыстно делать добрые дела. Начать можно с малого: например, сказать доброе слово прохожему, помочь пожилой соседке донести тяжелую сумку. Можно устроиться волонтером в приют. Когда человек делает что-то бескорыстно и получает взамен искреннюю благодарность и положительные эмоции, он постепенно учится любить и наполняет себя этой любовью.
«Я всегда боюсь, что меня прогонят и назовут никчемной»
Ольга, 35 лет
Я с детства ощущала свою ненужность и неважность. Приходя с работы, отец сразу уходил со мной гулять. Мать потом рассказывала, что я часто плакала, кричала и мешала его родственникам, у которых мы жили, и потому он много со мной гулял. Я росла очень активным ребенком, всегда собирала вокруг себя детей из ближайших дворов. В четыре года на меня уже оставляли младшую сестру. При этом я постоянно слышала от родителей: «не мешай», «будь тише», «отойди» или «займись уже чем-нибудь». Лет в пять в качестве наказания за какой-то проступок родители пригрозили отдать меня в детдом. Вечером отец надел на меня шубку и сказал: «У нас есть другая девочка, а такая нам не нужна. Мы отдадим тебя в детский дом». Мать сидела рядом с младшей сестрой в подтверждение его слов. Я сильно испугалась, попросила прощения и пообещала быть хорошей и послушной.
В школе я была активной и участвовала во всем, в чем только можно, до того момента, пока там не ввели экспериментальную учебную программу. Я училась в шестом классе, и учителя решили, что наш класс не справится, посчитали его отстающим. Это ударило по самолюбию моей матери, и она перевела меня в другой класс. Новые одноклассники меня не приняли: пару лет они напоминали, что я из отстающего класса и там мне и место, хотя у меня была нормальная успеваемость. Тогда же меня отвергли и бывшие одноклассники. Кто-то из них меня спросил, почему я перешла в другой класс. Я ответила то же, что говорили учителя: «Класс слабый, с программой не справится» — и они от меня отвернулись. Я осталась одна, без друзей. Мне очень хотелось общения, и я старалась всячески его заслужить. Я подстраивалась под других: с сильно умными корчила из себя зубрилу, с оторвами была оторвой. Если получалось с кем-то подружиться, вела себя так, как удобно этому человеку, боясь вновь остаться в одиночестве.
Поддержки от родителей не было — мои чувства никогда их не волновали. Они ни разу не сказали, что меня любят, ни разу не обняли. В моей семье вообще не принято было говорить о чувствах. Я должна была только приносить хорошие оценки и ни о чем другом не думать. При этом мне всегда внушали, что я ничего не умею, не могу, ни на что не способна. Мать говорила, что я никому не буду нужна и меня никто не будет любить. Ей часто говорили, что такую энергичную девочку надо отдать, например, на танцы (я была не против, но кого интересовали мои желания?), но она воспринимала это иначе: ее учат, как обуздать ребенка, которого слишком много, поэтому я должна стать незаметной. Матери всегда было стыдно за меня, а эти разговоры обо мне ей были невыносимы. Если вдруг ей рассказывали обо мне что-то плохое или я делала что-то, что ей не понравилось (а ей не нравилось 95% того, что я делаю), она говорила, что лучше бы убила меня еще в утробе и что проклинает день моего рождения. Зачастую это сопровождалось побоями, наказаниями (например, месяц без прогулок) и длительным игнором. Отец не вмешивался и не защищал меня. Он всегда говорил, чтобы я терпела и вела себя тише. Через какое-то время родители разошлись, и отца в моей жизни почти не стало. Однажды, когда мать меня довела, я спросила: «Ты вообще меня хотела?» Она рассмеялась и ответила: «Нет. Мы с твоим отцом просто трахались под забором».
Во взрослой жизни все это вылилось в то, что мне очень трудно вступать в отношения с людьми — это касается и работы, и дружбы, и личных отношений. Я ищу того, кто меня полюбит и примет, и всегда боюсь, что меня прогонят, скажут, что я никчемная. Я жду оценки, подтверждения, что мне можно быть / жить, что мне скажут: «Ты нужна, ты не мешаешь, ты меня устраиваешь». Я всегда думаю, что делаю недостаточно много или недостаточно хорошо. Раньше я вообще не могла брать и требовать свое, вступать в конфликт. Мне страшно было высказывать свое мнение, потому что в детстве я слышала от матери: «Кто ты такая? Ты должна слушать других, которые важнее, умнее и лучше». Я долго могла терпеть недовольство, а потом оно выливалось в истерики.
Раньше я велась на любого мужчину, который на меня посмотрит, и мной пользовались. Однажды в попытке сбежать от матери я чуть не вышла замуж. Мы с этим мужчиной постоянно ругались, как это обычно бывает в созависимых парах. Он выпивал. По стечению обстоятельств свадьбу пришлось отменить. В конце концов мы, к счастью, расстались. Теперь я просто избегаю отношений.
Сейчас я живу с матерью, но мы не общаемся. Отец не звонит. Раз в полгода я забегаю к нему на пять минут на чай. Особо не разговариваем: ему не нужны подробности моей жизни, а я постепенно перестаю искать его заботы и защиты.
Человек, в жизни которого было много абьюза, долго верит в свою ненужность и никчемность. Но когда я решила работать над этим, стала встречать людей, которые показали мне, что я им нужна и не мешаю, и один из них привел меня к психологу. Сейчас, кроме психотерапии, я занимаюсь духовными практиками и получаю психологическое образование. Иллюзии, что я навсегда избавлюсь от травмы отвержения, у меня нет. Она слишком глубоко во мне и, думаю, случилась еще в перинатальном периоде. Меня радует, что я могу ее отследить, знаю, как она проявляется. Я научилась с ней жить и давать людям право выбирать не меня и не принимать это на свой счет. Научилась говорить самой себе: «Я всегда с тобой, я тебя люблю, ты мне нужна, ты — самое дорогое, что у меня есть, и я тебя не брошу».
Отвержение проявляется в нечувствительности родителя к эмоциональным потребностям ребенка. Оно может быть явным, как в истории Ольги, или скрытым. Часто отвержение передается из поколения в поколение как форма взаимодействия. Например, в послевоенные годы родителям некогда было говорить детям, что они нужны и любимы. Повзрослев, дети воспринимали это как норму и бессознательно относились так же к своим детям.
История Ольги очень травматична — ее отвергли оба родителя: мать была более агрессивна, использовала физическое и эмоциональное насилие, отец же предпочитал не вмешиваться. Что сильнее сказалось на Ольге — еще вопрос, потому что девочка берет поведение отца за образец мужского отношения с себе. Возможно, Ольга будет искать мужчину или уже пыталась строить отношения с мужчиной, который игнорировал ее, как и отец.
Отец и мать Ольги подпитывали распространенный детский страх быть не любимым родителями ребенком, угрожая сдать ее в детдом. И у нее сформировался защитный механизм: «Если я не нужна миру такая, какая есть, я буду такой, какой меня хотят видеть другие». Это поведение жертвы. То есть травма расщепила детскую личность. Задача психолога эту личность собрать: помочь той маленькой Оле с ее желаниями и потребностями вырасти — прожить свои желания и стать опорой самой себе.
Помимо отвержения, Ольга столкнулась еще и с парентификацией — ситуацией, когда родители вынуждают ребенка рано взрослеть и перекладывают на него свои обязанности. Вообще, четыре-пять лет — знаковый возраст для формирования детской психики и дальнейшей судьбы человека. Благоприятная семейная система способна раскрыть потенциал ребенка и стать хорошим трамплином в жизни, неблагоприятная — искалечить.
Самостоятельно проработать такую травму практически невозможно. Одна из функций родителя — дать ребенку базовое доверие к миру, ощущение, что он любим и у него все получится. Лишенный этого ребенок, повзрослев, не знает, на что способен и что может. Поэтому тут потребуется долгая и кропотливая работа с психологом. Его задача — помочь взрослому человеку принять все, что было в его детстве, и отпустить обиду, которая сжигает колоссальное количество внутренней энергии и не дает человеку двигаться дальше. Психолог также поможет человеку выразить свои агрессивные эмоции. Когда ребенку было обидно и страшно, он не мог высказать это родителям. Но сейчас, став взрослым, он не только может, но и должен выплеснуть эмоции, которые разрушают его изнутри, а потом сказать своему внутреннему ребенку: «Что бы ни случилось, я с тобой. Я тебя люблю и всегда поддержу». Что и делает Ольга.
Елена
Шохина
психолог семейного центра «Зеленоград»
Елена Шохина
психолог семейного центра «Зеленоград»
Отвержение проявляется в нечувствительности родителя к эмоциональным потребностям ребенка. Оно может быть явным, как в истории Ольги, или скрытым. Часто отвержение передается из поколения в поколение как форма взаимодействия. Например, в послевоенные годы родителям некогда было говорить детям, что они нужны и любимы. Повзрослев, дети воспринимали это как норму и бессознательно относились так же к своим детям.
История Ольги очень травматична — ее отвергли оба родителя: мать была более агрессивна, использовала физическое и эмоциональное насилие, отец же предпочитал не вмешиваться. Что сильнее сказалось на Ольге — еще вопрос, потому что девочка берет поведение отца за образец мужского отношения с себе. Возможно, Ольга будет искать мужчину или уже пыталась строить отношения с мужчиной, который игнорировал ее, как и отец.
Отец и мать Ольги подпитывали распространенный детский страх быть не любимым родителями ребенком, угрожая сдать ее в детдом. И у нее сформировался защитный механизм: «Если я не нужна миру такая, какая есть, я буду такой, какой меня хотят видеть другие». Это поведение жертвы. То есть травма расщепила детскую личность. Задача психолога эту личность собрать: помочь той маленькой Оле с ее желаниями и потребностями вырасти — прожить свои желания и стать опорой самой себе.
Помимо отвержения, Ольга столкнулась еще и с парентификацией — ситуацией, когда родители вынуждают ребенка рано взрослеть и перекладывают на него свои обязанности. Вообще, четыре-пять лет — знаковый возраст для формирования детской психики и дальнейшей судьбы человека. Благоприятная семейная система способна раскрыть потенциал ребенка и стать хорошим трамплином в жизни, неблагоприятная — искалечить.
Самостоятельно проработать такую травму практически невозможно. Одна из функций родителя — дать ребенку базовое доверие к миру, ощущение, что он любим и у него все получится. Лишенный этого ребенок, повзрослев, не знает, на что способен и что может. Поэтому тут потребуется долгая и кропотливая работа с психологом. Его задача — помочь взрослому человеку принять все, что было в его детстве, и отпустить обиду, которая сжигает колоссальное количество внутренней энергии и не дает человеку двигаться дальше. Психолог также поможет человеку выразить свои агрессивные эмоции. Когда ребенку было обидно и страшно, он не мог высказать это родителям. Но сейчас, став взрослым, он не только может, но и должен выплеснуть эмоции, которые разрушают его изнутри, а потом сказать своему внутреннему ребенку: «Что бы ни случилось, я с тобой. Я тебя люблю и всегда поддержу». Что и делает Ольга.
Чем занять пустые стены в коридоре: 7 идей с фото
Как снять давление пустых стен в коридоре и заполнить их интересным декором, подскажут эти идеи с фото.
[spoiler]
1. Композиция из картин или фото в рамах
Быстро оформить пустую стену в коридоре поможет композиция из картин или фото в рамах. Такой декор допускает множество вариантов расположения — упорядоченная симметричная композиция или группа из картин, подобранных в произвольном порядке без четкой последовательности или системы — и не помешает даже в узком коридоре.
2. Пустые рамы
Пустые рамы разных форм и размеров могут выступать как самостоятельный декор для стен в коридоре. Если покрасить все рамы в один цвет или выбрать несколько оттенков, которые станут объединяющими, это поможет избавиться от ощущения незаконченности оформления.
3. Узкая система хранения
В небольших квартирах для организации хранения приходится использовать дополнительное пространство. Стены в коридоре можно занять узкой системой хранения, которая не помешает проходу, возьмет на себя часть вещей и избавит от ощущения пустоты.
4. Для детского творчества
Интересный вариант для оформления стен — обустроить здесь зону для детского творчества. Для этого не обязательно использовать специальные доски, сегодня есть возможность превратить целую стену в меловую или маркерную доску, просто покрасив ее специальной краской.
5. Зеркало
Крупное зеркало или несколько зеркальных полотен на стене в коридоре — функциональный декор, который не только оформит пустующую стену, но и поможет визуально раздвинуть границы прохода между комнатами.
6. Коллекция предметов
Чтобы заполнить пустые стены в коридоре, попробуйте создать коллекцию предметов. Шляпы, декоративные тарелки или модели парусников — перенесите свою собственную экспозицию в коридор, чтобы добавить обстановке интересную необычную деталь.
7. Семейный органайзер
Планирование семейных дел, которое всегда на виду — полезная идея, которая одновременно поможет заполнить пустующую стену в коридоре и поддерживать дела в порядке. Расписание занятий и уроков, списки покупок и выполненных дел, напоминания и чек-листы для детей и родителей — все это легко поместить на большом общем семейном органайзере на стене в коридоре.